Музыка - без слов...
вторник, 19 июня 2007
Ever tried. Ever failed. No matter. Try again. Fail again. Fail better. © Samuel Beckett
Ever tried. Ever failed. No matter. Try again. Fail again. Fail better. © Samuel Beckett
воскресенье, 17 июня 2007
Verba volant, scripta manent
воскресенье, 10 июня 2007
Verba volant, scripta manent
суббота, 09 июня 2007
...fly like the dust...
Что в воздухе набатом гулким вдруг разлилось -
Звучит то ровно, то вдруг горячо?...
А это просто крохотное сердце билось
У бабочки, доверчиво присевшей на мое плечо...
Звучит то ровно, то вдруг горячо?...
А это просто крохотное сердце билось
У бабочки, доверчиво присевшей на мое плечо...
...fly like the dust...
В абсолютной бесконечной темноте летели две бабочки.
Одна была похожа на костер, а вторая, соответственно, на дрова.
Они летели без цели, и есть они не хотели - попробуйте найти хавчик в беспробудной мгле. Но всё же у них оставалась надежда, что в итоге они куда-нибудь приземляться и дадут отдых уставшим своим крыльям.
- Постой, подожди, - говорила бабочка, которая была подобна дровам. - Я не поспеваю за тобой! Ты порхаешь быстро, и только след ярких искр остается после тебя, но искры - не указывают мне, куда ж ты улетела только что! Погоди, я буду рядом!
- Ах! Я лечу-лечу, и это так хорошо! - говорила бабочка, которая пылала жаркими красками. - Мы летим! И не все ли равно, куда лететь? С кем лететь? Не лучше ли просто - лететь!
Бабочка-дрова была грузной и тяжеловесной, как и подобает древесине, и хотя она не боялась утонуть в темной воде, она боялась утонуть в одиночестве. Да, у неё были проблемы с отдышкой, ведь фитнес с этой бабочкой был не то что на «Вы», он был с ней на «Вынос».
Бабочка-огонь горела полетом, она жгла свой путь и мерцала, как огонек вдали, кружила и сверкала, и ей легко давались рывки и резкие повороты, она могла сделать мертвую петлю, живую петлю, она могла зависнуть на мгновенье и потом вдруг ринуться дальше, оставляя светлое пятно в черноте.
- Нет, стой, подожди, ты становишься всё меньше! - кричала ей Дрова.
- Ах, какая разница, какого ты кажешься размера другим, коль в тебе полыхает горстка пламени, коль жаркий пыл в твоих крыльях несет тебя.... - откуда-то раздавался голосочек Огня.
- Не покидай меня, - говорила Дрова, и, уставшая, замедляла свой полет, ибо, как и подобает дереву без огня, оно остывает и покрывается пеплом. - Я не вижу тебя!... Ты исчезаешь!...
- Я не исчезаю, я здесь!....... - отзывалась Огонь, уносясь всё дальше и дальше....
И вот наконец Огонь потерялась из виду, и бедная Дрова, пыхтя, плелась в пустоте наедине с собой. Ей было страшно, одиноко и холодно одной в этой бездне. Она шла по оставленному следу, яркой полоске жгучих искр Огня, распутывая все узлы её замысловатых узоров, все её перелеты, петли и скачки... Тяжело было ей двигаться то вверх, то вниз, то влево, то вправо, и в итоге оказываться на том же самом месте, ей было бы легче лететь напрямую, но она упорно тащилась дальше.
- Огонь! Ты здесь? Ау! Где Ты? Я что-то нашла!....
Она увидела какой-то темный сгусток перед собой, ей стало страшно, она не хотела подлетать к тому, что ей неизвестно. Но поблекший след вел именно туда! Прямо в эту черную жижу! Она летела по следу, и вот - она наткнулась на что-то.
Она нашла мертвую Огонь. Она лежала на лепестках большой Ночи, как на лепестках цветка.
- Огонь!!! - вскрикнула Дрова. - Огонь! Огонь! - звала она, но Огонь не отзывалась.
Она умерла, как пламя стихает без дров, без подпитки, Огонь умерла. И нет больше Огня.
А Дрова - она продолжает двигаться в кромешной тьме, и иногда вспоминает то время, когда они с Огнём летели бок о бок. Тяжело ей лететь одной, и не знает она, зачем ей лететь, но знает, что она должна лететь, и потому она будет продолжать. Лететь, где-то там, где нет ни одного огонька...
Одна была похожа на костер, а вторая, соответственно, на дрова.
Они летели без цели, и есть они не хотели - попробуйте найти хавчик в беспробудной мгле. Но всё же у них оставалась надежда, что в итоге они куда-нибудь приземляться и дадут отдых уставшим своим крыльям.
- Постой, подожди, - говорила бабочка, которая была подобна дровам. - Я не поспеваю за тобой! Ты порхаешь быстро, и только след ярких искр остается после тебя, но искры - не указывают мне, куда ж ты улетела только что! Погоди, я буду рядом!
- Ах! Я лечу-лечу, и это так хорошо! - говорила бабочка, которая пылала жаркими красками. - Мы летим! И не все ли равно, куда лететь? С кем лететь? Не лучше ли просто - лететь!
Бабочка-дрова была грузной и тяжеловесной, как и подобает древесине, и хотя она не боялась утонуть в темной воде, она боялась утонуть в одиночестве. Да, у неё были проблемы с отдышкой, ведь фитнес с этой бабочкой был не то что на «Вы», он был с ней на «Вынос».
Бабочка-огонь горела полетом, она жгла свой путь и мерцала, как огонек вдали, кружила и сверкала, и ей легко давались рывки и резкие повороты, она могла сделать мертвую петлю, живую петлю, она могла зависнуть на мгновенье и потом вдруг ринуться дальше, оставляя светлое пятно в черноте.
- Нет, стой, подожди, ты становишься всё меньше! - кричала ей Дрова.
- Ах, какая разница, какого ты кажешься размера другим, коль в тебе полыхает горстка пламени, коль жаркий пыл в твоих крыльях несет тебя.... - откуда-то раздавался голосочек Огня.
- Не покидай меня, - говорила Дрова, и, уставшая, замедляла свой полет, ибо, как и подобает дереву без огня, оно остывает и покрывается пеплом. - Я не вижу тебя!... Ты исчезаешь!...
- Я не исчезаю, я здесь!....... - отзывалась Огонь, уносясь всё дальше и дальше....
И вот наконец Огонь потерялась из виду, и бедная Дрова, пыхтя, плелась в пустоте наедине с собой. Ей было страшно, одиноко и холодно одной в этой бездне. Она шла по оставленному следу, яркой полоске жгучих искр Огня, распутывая все узлы её замысловатых узоров, все её перелеты, петли и скачки... Тяжело было ей двигаться то вверх, то вниз, то влево, то вправо, и в итоге оказываться на том же самом месте, ей было бы легче лететь напрямую, но она упорно тащилась дальше.
- Огонь! Ты здесь? Ау! Где Ты? Я что-то нашла!....
Она увидела какой-то темный сгусток перед собой, ей стало страшно, она не хотела подлетать к тому, что ей неизвестно. Но поблекший след вел именно туда! Прямо в эту черную жижу! Она летела по следу, и вот - она наткнулась на что-то.
Она нашла мертвую Огонь. Она лежала на лепестках большой Ночи, как на лепестках цветка.
- Огонь!!! - вскрикнула Дрова. - Огонь! Огонь! - звала она, но Огонь не отзывалась.
Она умерла, как пламя стихает без дров, без подпитки, Огонь умерла. И нет больше Огня.
А Дрова - она продолжает двигаться в кромешной тьме, и иногда вспоминает то время, когда они с Огнём летели бок о бок. Тяжело ей лететь одной, и не знает она, зачем ей лететь, но знает, что она должна лететь, и потому она будет продолжать. Лететь, где-то там, где нет ни одного огонька...
...fly like the dust...
Бабочка
Лети к моим рукам,
Погрейся, отдохни,
Забудь про страх,
Спокойным сном усни.
Укутаю тебя теплом,
Тебе приснится дивный сон:
Ты девушка прекрасная
И принц в тебя влюблен.
Приснится тебе дом.
Там мать, отец сидят с тобой,
Болтают о пустом.
Услышишь сладкий голос свой.
Приснится тебе тот ручей,
Что юной девичьей рукой,
Скользя платочком по воде,
Ты умывала носик свой.
И пили бабочки росу
С твоих красивых, нежных щек,
Кружились вокруг глаз.
Твоих веселых фраз
Подслушивая всхлип.
И на свою беду,
Хотела бабочкой ты стать
У принца на руках уснуть.
Лети к моим рукам,
Погрейся, отдохни,
Забудь про страх,
Спокойным сном усни...
Лети к моим рукам,
Погрейся, отдохни,
Забудь про страх,
Спокойным сном усни.
Укутаю тебя теплом,
Тебе приснится дивный сон:
Ты девушка прекрасная
И принц в тебя влюблен.
Приснится тебе дом.
Там мать, отец сидят с тобой,
Болтают о пустом.
Услышишь сладкий голос свой.
Приснится тебе тот ручей,
Что юной девичьей рукой,
Скользя платочком по воде,
Ты умывала носик свой.
И пили бабочки росу
С твоих красивых, нежных щек,
Кружились вокруг глаз.
Твоих веселых фраз
Подслушивая всхлип.
И на свою беду,
Хотела бабочкой ты стать
У принца на руках уснуть.
Лети к моим рукам,
Погрейся, отдохни,
Забудь про страх,
Спокойным сном усни...
...fly like the dust...
Юные бабочки, устав от дневного зноя и пошлых житейских забот, к вечеру спускались к плотинке — поближе к растворенным в воздухе каплям влаги. Крохотные головушки, по-видимому, не обладали чувством самосохранения. Только взрослые особи понимали, что крылья нужно беречь по молодости. И к старости сохранить хоть что-нибудь похожее на боевую раскраску. Парили бабочки над водой, и некому было сказать им: “Вы что, как стрекозы легкомысленные, весь вечер в зеркало текучее смотритесь?” А в это время на встречу с ними направлялся энтомолог-любитель. Ежедневно до дрожи во всех частях тщедушного тела предчувствовал он встречу с пестрыми представителями фауны. И почти каждый вечер вносил в свою квартиру новый экземпляр, усаживал в кресло и любовался. Когда издали, когда вблизи. Но все чаще замечал энтомолог-любитель, что на бабочек ему начхать. В самом прямом смысле. Растворенная в воздухе и въевшаяся в нехитрое убранство квартиры пыльца сотен бабочек щекотала ноздри и нервы. Время охоты на бабочек понемногу уходило. Энтомолог это понимал, но поделать с собой ничего не мог. Когда приближался вечер, он закрывал дверь своей квартиры, заматывал ноги ремнем и рвал путы. Выбрасывал ключ в окно. Но тут же взламывал дверь. Все начиналось сначала. Засыпал он лишь к утру, утомленный пыльцой. Оставалось только одно средство. И энтомолог закодировался. От любви к бабочкам. На следующий вечер он абсолютно спокойно прошествовал мимо плотинки и через четверть часа занял свое место в витрине “Пассажа”...
...fly like the dust...
Я к тебе в руку – бабочкой,
Тенью, туманом, призраком,
Поосторожнее с бабочкой –
Бабочка – жизнь дикая.
Бабочка любит волю,
Запах травы скошенной.
Сердце тебе открою:
Жизнь не мила без воздуха.
Мне бы в небо бескрайнее,
А ночью вниз – звездочкой…
Поаккуратнее с бабочкой:
У бабочки крылья тонкие.
Кулак разожми – ладошкой,
Не улечу, не бойся!
Тебя я люблю все-таки,
Как летняя бабочка – солнце...
Тенью, туманом, призраком,
Поосторожнее с бабочкой –
Бабочка – жизнь дикая.
Бабочка любит волю,
Запах травы скошенной.
Сердце тебе открою:
Жизнь не мила без воздуха.
Мне бы в небо бескрайнее,
А ночью вниз – звездочкой…
Поаккуратнее с бабочкой:
У бабочки крылья тонкие.
Кулак разожми – ладошкой,
Не улечу, не бойся!
Тебя я люблю все-таки,
Как летняя бабочка – солнце...
...fly like the dust...
Порхал себе над лугом мотылек, пока не стал он "притчей во языцех".
Философу приснился сон, и бабочку с тех пор не забывают. Историю сию рядят, то в шутовской наряд, то до небес возносят, на Востоке.
Но что ж на самом деле бабочке приснился сей философ, или философ выдумал ее, и бабочек тем род - увековечил.
Игра фантазий - круговерть иллюзий. Ведут они уж слишком часто, в путаницы мир и в мир самообмана. Все говорят, что гениален тот китаец был, но ведь по логике его, мир должен восхвалять лишь бабочки той - гениальность. И должен, должное отдать, ее воображенья силе.
Чтобы во сне философа создать, кому сие по силам в этом Мире. Чтоб рассуждать во сне о Дао и о Дэ, какой же силы надобно иметь воображенье. Так кто же эта бабочка тогда; и кто из них двоих, на самом деле, гениален ?
И перейти недолго нам, тогда к такому утвержденью: - Разума всего лишь сон, история кругов порочных мирозданья. Но ведь сон Разума - рождает монстров, неоспорима истина сия. Ну что ж, весьма похоже на реальность, на то, что происходит на Земле.
Ну что ж, тогда все ясно - "бабочки" мы сон. И ей Земля в кошмарном сне приснилась! И каждый из землян - лишь краткое мгновенье сна. Столь краткое, что по сравнению с ним звезды паденье с небосвода - ползущей черепахи след, не более того. Тогда, позвольте вас спросить, как можно уследить, за каждым из мгновений...
Философу приснился сон, и бабочку с тех пор не забывают. Историю сию рядят, то в шутовской наряд, то до небес возносят, на Востоке.
Но что ж на самом деле бабочке приснился сей философ, или философ выдумал ее, и бабочек тем род - увековечил.
Игра фантазий - круговерть иллюзий. Ведут они уж слишком часто, в путаницы мир и в мир самообмана. Все говорят, что гениален тот китаец был, но ведь по логике его, мир должен восхвалять лишь бабочки той - гениальность. И должен, должное отдать, ее воображенья силе.
Чтобы во сне философа создать, кому сие по силам в этом Мире. Чтоб рассуждать во сне о Дао и о Дэ, какой же силы надобно иметь воображенье. Так кто же эта бабочка тогда; и кто из них двоих, на самом деле, гениален ?
И перейти недолго нам, тогда к такому утвержденью: - Разума всего лишь сон, история кругов порочных мирозданья. Но ведь сон Разума - рождает монстров, неоспорима истина сия. Ну что ж, весьма похоже на реальность, на то, что происходит на Земле.
Ну что ж, тогда все ясно - "бабочки" мы сон. И ей Земля в кошмарном сне приснилась! И каждый из землян - лишь краткое мгновенье сна. Столь краткое, что по сравнению с ним звезды паденье с небосвода - ползущей черепахи след, не более того. Тогда, позвольте вас спросить, как можно уследить, за каждым из мгновений...