Verba volant, scripta manent
пятница, 26 января 2007
...fly like the dust...
Жаль эту бабочку - всего один день живёт.
Утром - ребёнок, вечером - старушка. Хорошо еще, если день солнечный. А как дождливый, пасмурный, ветреный? Дождливая жизнь. И полетать не придётся. Где- нибудь под мокрым листом прожить свой день,прячась от дождя.
А в полдень нашу однодневку бедную может слопать трясогузка или славка. Очень жаль, просто плакать хочется. Уж слишком мало...
А вдруг много? Вдруг это длинная-длинная жизнь с соотношением минута - год?От рассвета до заката выходит более тысячи минут.
Нам бы тысячу лет...
Где-то я читал, что время возникновения,существования и угасания нашего солнца - лишь вспышка по меркам вечности.Сотни миллиардов лет - вспышка.
И в этой вспышке - все, что мы знаем о земле, все, что было до нас и будет после.
Может быть, где-то на недосягаемо далекой планете живут разумные существа куда дольше, чем мы. Десять тысяч лет, например. Тогда, по их понятиям, наш дагестанский старец - бабочка-однодневка.
И им будет трудно вообразить, что я могу успеть за полсотни лет. И будет до слёз жалко землян, как мне бабочку-однодневку...
Виновата инерция мышления. Нам кажется ужасно маленьким атом. А он - вселенная по отношению к своим ничтожно малым частям. Нам кажется Вселенная невообразимо огромной, а она - лишь малый атом в сравнении со всем остальным, что вовсе умом не постичь...
Утром - ребёнок, вечером - старушка. Хорошо еще, если день солнечный. А как дождливый, пасмурный, ветреный? Дождливая жизнь. И полетать не придётся. Где- нибудь под мокрым листом прожить свой день,прячась от дождя.
А в полдень нашу однодневку бедную может слопать трясогузка или славка. Очень жаль, просто плакать хочется. Уж слишком мало...
А вдруг много? Вдруг это длинная-длинная жизнь с соотношением минута - год?От рассвета до заката выходит более тысячи минут.
Нам бы тысячу лет...
Где-то я читал, что время возникновения,существования и угасания нашего солнца - лишь вспышка по меркам вечности.Сотни миллиардов лет - вспышка.
И в этой вспышке - все, что мы знаем о земле, все, что было до нас и будет после.
Может быть, где-то на недосягаемо далекой планете живут разумные существа куда дольше, чем мы. Десять тысяч лет, например. Тогда, по их понятиям, наш дагестанский старец - бабочка-однодневка.
И им будет трудно вообразить, что я могу успеть за полсотни лет. И будет до слёз жалко землян, как мне бабочку-однодневку...
Виновата инерция мышления. Нам кажется ужасно маленьким атом. А он - вселенная по отношению к своим ничтожно малым частям. Нам кажется Вселенная невообразимо огромной, а она - лишь малый атом в сравнении со всем остальным, что вовсе умом не постичь...
...fly like the dust...
Июльский сад. Шафранное тепло.
Ночник оранжевый, такой же теплый, летний.
Ночная бабочка бьет крыльями в стекло.
Роман зачитанный трагедии столетней.
Венцы летят с седеющих голов
На кудри юные и их сжигают лавры.
И женщины в потоке слез и слов,
Плач клавесина и призыв литавры...
Волной удушливой цветущей и живой
Безветренной, оранжево-шафранной
Приносит голос долгожданный твой,
Как чувственные звуки фортепьяно.
Ты постучался пальцами в стекло
Так сухо и отточено жестоко,
Как бархатную бабочку влекло
Тебя янтарное ночное око.
Нет, я теперь во времени другом.
Июля сладостраственные иды....
Так нереален шорох за окном
И все прощенья, страхи и обиды.
Одна лишь страсть и трепетный порыв -
Бьет бабочка почти раздетым тельцем,
Затем, чтоб все на веки позабыв
Сгореть, но миг в любви согреться.
Ее понять? Зачем нам понимать.
Мы просто знаем, что ночник включая
Позволим глупенькой в свое окно стучать,
Пыльцу лиловую в ночную мглу роняя...))
Ночник оранжевый, такой же теплый, летний.
Ночная бабочка бьет крыльями в стекло.
Роман зачитанный трагедии столетней.
Венцы летят с седеющих голов
На кудри юные и их сжигают лавры.
И женщины в потоке слез и слов,
Плач клавесина и призыв литавры...
Волной удушливой цветущей и живой
Безветренной, оранжево-шафранной
Приносит голос долгожданный твой,
Как чувственные звуки фортепьяно.
Ты постучался пальцами в стекло
Так сухо и отточено жестоко,
Как бархатную бабочку влекло
Тебя янтарное ночное око.
Нет, я теперь во времени другом.
Июля сладостраственные иды....
Так нереален шорох за окном
И все прощенья, страхи и обиды.
Одна лишь страсть и трепетный порыв -
Бьет бабочка почти раздетым тельцем,
Затем, чтоб все на веки позабыв
Сгореть, но миг в любви согреться.
Ее понять? Зачем нам понимать.
Мы просто знаем, что ночник включая
Позволим глупенькой в свое окно стучать,
Пыльцу лиловую в ночную мглу роняя...))
...fly like the dust...
О, Бабочка! Где же ты?
Мертвы без тебя цветы.
Я жду, прилетай скорей.
Когда запоет соловей
В сирени кустах меж ветвей,
Мы вместе с тобою опять
Ночью будем не спать...
Мертвы без тебя цветы.
Я жду, прилетай скорей.
Когда запоет соловей
В сирени кустах меж ветвей,
Мы вместе с тобою опять
Ночью будем не спать...
Я коснулся холодного шелка подушки и мне, вдруг, нестерпимо захотелось прижаться пылающей щекой к Ее прохладной, мягкой руке, почувствовать нежность и шелковистость ее кожи. Как глупо: снова не сплю, а ночь напролет думаю о Ней.
О, Бабочка моя! Когда же трепет твоих крыльев обрадует мой взор? Она летает, летает где-то беззаботно и не спешит на встречу. Это всего лишь моя мечта, что у Бабочки есть любимый Сад и любимый Цветок в этом саду, и она грустит вдали от него и не перестает считать минуты, когда вернется в свой Сад и навестит свой Цветок. Почему она так рискует, как смеет она так рисковать, оставляя меня на дни, недели, месяцы? Что за безумие с моей стороны жить одной лишь ею, ждать встречи, забывая день, когда мы были вместе в последний раз? И с благоговением, достойным любовника XVIII века, бросаться к ее ногам, лишь только она появится на пороге; стоя на коленях, целовать ей руки, и долго еще не сметь обнять, пока мы не привыкнем друг к другу, пока не почувствуем возрождающуюся близость (мы так долго не виделись). А после - выстраданная мною ночь. Несравненная ночь любви.
Я улетаю к звездам, мы улетаем к звездам и парим в бескрайнем пространстве. Шелковые крылья обнимают меня, гладят мою спину, и я проваливаюсь в другое измерение, мы проваливаемся в другое измерение. Мы попадаем в мир, где все возможно, где сбываются самые сокровенные, самые сказочные мечты, где я могу пожелать все и сам же могу исполнить любые пожелания. Это и есть мой мир. Здесь я Волшебник и Маг, а Бабочка - околдованная моими чарами Принцесса. В этом мире не существует времени, оно остается где-то там, где суета, заботы и проблемы. А здесь - лишь любовь и радость единения. Здесь колдовство любовника заставляет дрожать и замирать, умирать и оживать вновь, в предвкушении изысканных наслаждений. Здесь дозволяется все самое нежное, самое сладостное, самое страстное. Слова приобретают смысл заклинаний, звучат необычно, волшебно...
Кто у кого в плену? То ли Бабочка - моя пленница, то ли она поймала меня и держит в объятиях прохладного, шелкового плена своих крыльев. Не знаю. И не желаю знать. Лишь бы она, моя Бабочка, прилетала в свой сад, где есть заветная дверь, уводящая в сказочный мир Любви; в сад, где ждет ее великий волшебник, обернувшийся цветком, чтобы привлечь и заманить ее. Ведь она - бабочка!.. )
...fly like the dust...
Стояла холодная снежная зима. Время близилось к Новому году.
Бабочка недавно вернулась из магазинов и теперь сидела в своем маленьком, занесенным снегом, домике. Все вокруг него было устлано белым покрывалом, и горело одно маленькое тусклое окошко, за которым нервно подрагивала тень Бабочки.
Домик Бабочки был совсем небольшим: всего одна комната. В ней стояла вешалка с красной шубой, маленький красный диван, на полу лежал белый пушистый ковер, а окна закрывали занавески нежно - фиолетового цвета, у стены стоял небольшой шкаф. У окна был крохотный стол и небольшой стул, обитый красной кожей. На нем Бабочка и сидела, рассматривая недавно купленные подарки.
Она купила маникюрный набор для своей лучшей подруги - Гусеницы, белую шапку для друга - Жука, нитки для вязания подруге - бабочке, туалетную воду для друга - Жука-носорога. Бабочка бережно поворачивала каждый предмет в своих руках и временами смотрела за окно:
"Как здорово, что я купила всем своим друзьям подарки... Пусть я потратила на них много денег и времени, но за то я сделаю своим друзьям приятное!". Бабочка прекрасно знала, что ее лучшая подруга, Гусеница, хочет к Новому году именно маникюрный набор, Жук желал белую, как снег шапку, подруга бабочка - нитки для вязания, а Жук-носорог хотел туалетную воду.
читать дальше
Бабочка недавно вернулась из магазинов и теперь сидела в своем маленьком, занесенным снегом, домике. Все вокруг него было устлано белым покрывалом, и горело одно маленькое тусклое окошко, за которым нервно подрагивала тень Бабочки.
Домик Бабочки был совсем небольшим: всего одна комната. В ней стояла вешалка с красной шубой, маленький красный диван, на полу лежал белый пушистый ковер, а окна закрывали занавески нежно - фиолетового цвета, у стены стоял небольшой шкаф. У окна был крохотный стол и небольшой стул, обитый красной кожей. На нем Бабочка и сидела, рассматривая недавно купленные подарки.
Она купила маникюрный набор для своей лучшей подруги - Гусеницы, белую шапку для друга - Жука, нитки для вязания подруге - бабочке, туалетную воду для друга - Жука-носорога. Бабочка бережно поворачивала каждый предмет в своих руках и временами смотрела за окно:
"Как здорово, что я купила всем своим друзьям подарки... Пусть я потратила на них много денег и времени, но за то я сделаю своим друзьям приятное!". Бабочка прекрасно знала, что ее лучшая подруга, Гусеница, хочет к Новому году именно маникюрный набор, Жук желал белую, как снег шапку, подруга бабочка - нитки для вязания, а Жук-носорог хотел туалетную воду.
читать дальше
...fly like the dust...
Опомнись, прильни, опрокинься,
Ладони сомкни и замри.
Мохнатая бабочка ночи
Стучиться в окно-отвори.
Скорее-и ветер, и листья,
И пляски бестелых фигур,
И синие-синие тени,
И красный тугой абажур.
Качается, падает, рвётся
Слепой, искажённый уют.
Лишь утром бессильные крылья
В ладони твои упадут.
Мохнатая бабочка ночи!
Умри на прохладной руке.
...Раздвоены вены, как ветви,
И капля росы на щеке...
Ладони сомкни и замри.
Мохнатая бабочка ночи
Стучиться в окно-отвори.
Скорее-и ветер, и листья,
И пляски бестелых фигур,
И синие-синие тени,
И красный тугой абажур.
Качается, падает, рвётся
Слепой, искажённый уют.
Лишь утром бессильные крылья
В ладони твои упадут.
Мохнатая бабочка ночи!
Умри на прохладной руке.
...Раздвоены вены, как ветви,
И капля росы на щеке...
...fly like the dust...
Слышишь как дышат : тихонько, несмело
Бабочки-души в коконе тела...
Бабочки зреют, растут...И пора ведь
Хрупкие крылья проверить, расправить...
Помнишь, ночами, - когда засыпаешь
В странные страны чудесно летаешь...
И просыпаясь меж сказкой и былью , -
Светишься , лунной напудренный пылью!
...Вдруг понимаешь в такие минуты:
Пробуют души на волю маршруты...
Где Млечный путь, - там беспечная стая
В снах нашу боль и любовь поминает...
Бабочки-души в коконе тела...
Бабочки зреют, растут...И пора ведь
Хрупкие крылья проверить, расправить...
Помнишь, ночами, - когда засыпаешь
В странные страны чудесно летаешь...
И просыпаясь меж сказкой и былью , -
Светишься , лунной напудренный пылью!
...Вдруг понимаешь в такие минуты:
Пробуют души на волю маршруты...
Где Млечный путь, - там беспечная стая
В снах нашу боль и любовь поминает...
...fly like the dust...
Бабочка красивая села на цветок
Розовое платьице, чёрный поясок.
Розовое платьице, чёрный поясок,
Но вспугнул красавицу лёгкий ветерок.
Бабочка, постой, постой!
Поиграй чуть-чуть со мной.
Научи меня летать,
Над цветочками порхать.
Бабочка, не улетай,
Я прошу, ответ мне дай:
Где, скажи, в какой дали
Крылышки мои?
Лишь взмахнула бабочка крыльями в ответ
Закужилась в воздухе вот её уж нет.
Улетела бабочка вот и все дела,
И с собой волшебную тайну унесла..))
Розовое платьице, чёрный поясок.
Розовое платьице, чёрный поясок,
Но вспугнул красавицу лёгкий ветерок.
Бабочка, постой, постой!
Поиграй чуть-чуть со мной.
Научи меня летать,
Над цветочками порхать.
Бабочка, не улетай,
Я прошу, ответ мне дай:
Где, скажи, в какой дали
Крылышки мои?
Лишь взмахнула бабочка крыльями в ответ
Закужилась в воздухе вот её уж нет.
Улетела бабочка вот и все дела,
И с собой волшебную тайну унесла..))
...fly like the dust...
Цветных лоскутов ворох,
Подброшенный кем-то в небо,
Свои отмечают победы
Над ночью бесцветной
Снова.
Как солнце, красный и рыжий,
Как небо, иссиня-синий,
Прищурится Глаз Павлиний,
За ветром взмывая
Выше.
Крапивница
пестрой насмешкой
Порхнет у плеча ломко,
Ослепит охрой Лимонка,
крылом поведя небрежно...
Но та, что внутри меня,
Крылья покрыла пеплом,
Она не танцует со светом,
Не кружит вокруг
Огня.
Пусть скрыта она тенью,
И скрыто ее имя -
Но если откроет крылья,
Начнется другое время...
И пепел с тяжелой пылью
Забьет все внутри прочно...
Чего не хочу точно -
Почувствовать ее крылья...
Подброшенный кем-то в небо,
Свои отмечают победы
Над ночью бесцветной
Снова.
Как солнце, красный и рыжий,
Как небо, иссиня-синий,
Прищурится Глаз Павлиний,
За ветром взмывая
Выше.
Крапивница
пестрой насмешкой
Порхнет у плеча ломко,
Ослепит охрой Лимонка,
крылом поведя небрежно...
Но та, что внутри меня,
Крылья покрыла пеплом,
Она не танцует со светом,
Не кружит вокруг
Огня.
Пусть скрыта она тенью,
И скрыто ее имя -
Но если откроет крылья,
Начнется другое время...
И пепел с тяжелой пылью
Забьет все внутри прочно...
Чего не хочу точно -
Почувствовать ее крылья...
...fly like the dust...
"Радость и печаль неразделимы...
Они всегда ходят вместе.
Когда одна из них сидит с вами за столом,
- другая лежит в вашей постели..."
/Арабская романтическая проза/
Они всегда ходят вместе.
Когда одна из них сидит с вами за столом,
- другая лежит в вашей постели..."
/Арабская романтическая проза/
Он называл ее бабочкой - утонченной... непредсказуемой...беспечной. И сквозь ветви олив наблюдал за ее полетом, пытаясь разгадать тайну в каждом взмахе тонких крыльев.
Он однажды сравнил ее с небом - свободным, неприрученным небом... из пространства и воздуха, из вдохов и выдохов Вселенной...
Он называл ее имя и чувствовал, как от этого дрожь проходит по коже.
...Сотни раз он пытался донести до ее сознания, что его чувства реальны, - как живой воздух, напоенный запахами трав и деревьев, тысячами таинственных запахов ночи. А ее сознание будто не откликалось.
Грустили серые глаза, и где-то в их глубине таился затерявшийся свет - тоже серый.
...В комнате едва слышно топчется время;
искусственное освещение - все линии лгут...и
он только почувствовал шорох тонких крыльев той, которую нежно называл своей бабочкой.
Потерять
с легкостью ускользнуть
- Перемены...
...Она называла это жизнью взахлеб
А он однажды назвал это болью...
...fly like the dust...
Бескрайнее небо постоянно затянуто грязно-синими, скучными облаками. Небеса плачут холодными, ледяными слезами. Эти слезы хлещут из облаков, разбиваются в лужах мутной воды, порождая концентрические круги на её поверхности.
Зыбкая гладь стекла. Настырное существо ползущее вверх и скользящее снова вниз. Удивительно прекрасное создание. Почти идеальное.
Но, вместе с тем, бабочки-самые глупые существа. Они любят всё яркое, они слишком любопытны и непостоянны, слишком ветрянны и так легко верят сказкам. Бабочки летят на огонек не понимая, чем обернется такой поступок, они не осознают насколько ничтожна и неустойчива их жизнь, они летают, взмахивают своими тонкими крылышками и не задумываются как легко можно оборвать эти крылья. Как быстро они сгорают от пламени свечи. Но они так похожи на людей.
Мы укутываемся в кокон любви и нежности, запутываемся в лабиринтах своих сказок, теряем ощущение опасности перед тем самым роковым огоньком. Мы открываем глаза, смотрим на других людей и видим таких же бабочек.
Сначала мы любуемся ими, наслаждаемся яркой палитрой красок их крыльев, а потом начинаем завидовать. И тогда нам хочется обрезать им крылья. Ведь бабочка без крыльев-куколка. Значит, надо всего лишь обрезать крылья.
Поэтому мы всегда на грани. Это как танцы на стеклах. Как блики огня. Мы можем своими сказками превратить истинную и прекрасную бабочку в безликую куколку. Куколку, который всегда будет только куколкой. Стоит только в очередной раз подрезать бабочке крылья...
Зыбкая гладь стекла. Настырное существо ползущее вверх и скользящее снова вниз. Удивительно прекрасное создание. Почти идеальное.
Но, вместе с тем, бабочки-самые глупые существа. Они любят всё яркое, они слишком любопытны и непостоянны, слишком ветрянны и так легко верят сказкам. Бабочки летят на огонек не понимая, чем обернется такой поступок, они не осознают насколько ничтожна и неустойчива их жизнь, они летают, взмахивают своими тонкими крылышками и не задумываются как легко можно оборвать эти крылья. Как быстро они сгорают от пламени свечи. Но они так похожи на людей.
Мы укутываемся в кокон любви и нежности, запутываемся в лабиринтах своих сказок, теряем ощущение опасности перед тем самым роковым огоньком. Мы открываем глаза, смотрим на других людей и видим таких же бабочек.
Сначала мы любуемся ими, наслаждаемся яркой палитрой красок их крыльев, а потом начинаем завидовать. И тогда нам хочется обрезать им крылья. Ведь бабочка без крыльев-куколка. Значит, надо всего лишь обрезать крылья.
Поэтому мы всегда на грани. Это как танцы на стеклах. Как блики огня. Мы можем своими сказками превратить истинную и прекрасную бабочку в безликую куколку. Куколку, который всегда будет только куколкой. Стоит только в очередной раз подрезать бабочке крылья...
...fly like the dust...
Мерцающий серо-фиолетовый свет наполнял комнату, а когда в саду поднимался сердитый осенний ветер, он, стараясь ворваться в комнату, сбрасывал с веток рябины крупные капли недавнего дождя.
В комнате спал серый кот. Он не любил дождь, поэтому уснул только сейчас, когда скучная барабанная дробь капель уже закончилась.
А за не плотно занавешенным окном не сдающийся ветер стряхнул несколько особенно крупных капель с деревьев; тяжёлые кисти кустов, словно сотканные из бесконечных капелек, медленно закачались в осенней прохладной тишине.
Дождь закончился совсем недавно и, во всё ещё зелёных листьях сирени, начали копошиться и робко чирикать воробьи, тяжёлые лиловые тени облаков, как тени огромных птиц, тихо скользили по мокрой траве. Солнечные зайчики несмело скользили по стене дома.
Внезапно кот проснулся, открыл кофейные с янтарным блеском глаза и с непониманием огляделся, пытаясь понять что его разбудило. Вдруг он заметил большую красно-бордовую бабочку за окном.
-Почему ты спишь? Почему не гуляешь в саду? Чего тебе не хватает? Ты ведь такой счастливый,-спросила Кота яркая бабочка, слетевшая с последнего летнего цветка поближе к окну.
-Может любви?-задумчиво произнёс Кот, потягиваясь, так как это умеют делать только коты. Он был мыслителем, так как любил спать на полке с книгами и от них он узнал что есть такое понятие "любовь".
-А любви нет,-беззаботно засмеялась Бабочка, подставляя крылышки под лучи последнего, уже не греющего, летнего солнца.
-Как нет?-удивился Кот. До этого момента книги никогда его не обманывали.
-Просто нет,-сказала Бабочка, залетая в комнату через открытую форточку и усаживаясь на завядший цветок георгина в вазе.
-Нет, любовь есть. Только я её никогда не встречал. Ну, вот, например, Бог есть? -продолжал философствовать Кот.
-Наверное, есть,-задумалась Бабочка.
-Ну, вот. Так же и с любовью. Она есть. Просто её никто не видел.
-Если не видел-значит, нет,-засмеялась Бабочка, снова перелетая с георгина на подоконник.
-Ты хочешь сказать, что и рая нет?-спросил Кот, вспомнив, что слышал это от какой-то очень умной и очень старой книги.
-Рай на Земле,-ответила Бабочка.
-А ад?-продолжал упорствовать Кот.
-Тоже.
-Не понимаю,-вздохнул Кот,-Глупо всё как-то.
-Жизнь вообще глупая штука. Короткая, бессмысленная, никому не нужная шутка природы,-задумчиво сказала Бабочка.
-Значит, нет смысла жить?-от волнения Кот спрыгнул с дивана и стал ходить кругами по ковру.
-Есть смысл существовать,-изрекла Бабочка.
-А в чем разница?-Кот остановился и посмотрел вверх на форточку, куда легко перелетала Бабочка, чуть взмахнув своими яркими крылышками.
-Разница в определении. Если ты пытаешься жить, обычно или ничего не добиваешься, или слишком много страдаешь. А если ты существуешь и не думаешь над смыслом бытия, то ты будешь счастлив. Ты ведь к этому стремишься? К счастью?
-Не знаю...-Кот запрыгнул на подоконник.
-Все к этому стремятся,-сказала Бабочка.
-А ты?-нахмурился Кот.
-А я нет,-засмеялась Бабочка,-Моя жизнь слишком коротка, что бы думать о всяких глупостях. Я просыпаюсь каждое утро и вижу солнце или дождь, не важно что, и я уже счастлива оттого, что живу и всё это вижу. Я вижу высоту облаков и голубизну неба, чувствую яркость солнца и аромат цветов. Ничего другого я не знаю.
-И тебе не жаль, что ты умрёшь, а солнце всё так же будет светить, птицы петь, шмели жужжать, а ты ничего этого не увидишь?-осторожно спросил Кот.
-Нет, не жаль,-ответила Бабочка,-Я, наверное, полечу.
-Ладно, лети,-вздохнул Кот,-А ты завтра прилетишь?
-Прилечу.
-Я буду ждать. Я тебя люблю,-сказал Кот.
-Верю. Пока. И не думай я всяких глупостях,-и Бабочка полетела обратно в сад, наслаждаться последними деньками отпущенными ей природой.
А потом опять налетел ветер. Он снова был хозяином в этот вечер. Ветер с силой срывал последние зелёные листья с кустов и бросал их в кучу их пожелтевших собратьев, он, шутя, раскачивал флюгер на доме, отчего тот скрипел так, что казалось мимо дома едут сотни повозок с несмазанными шестерёнками колёс. Ветер сгонял непослушные тучи в огромные стада и поднимал серую пыль высоко в воздух, он бросал в окно дома траву, вырванную с корнем, ветер заставлял деревья гнуться в такт ему одному известного танца. Ветер стучался в окна и пел в печной трубе. Это пение как реквием, придуманный гениальным композитором для всех... рано или поздно. Когда всё закончилось, и новый порыв ветра стряхнул мёртвую бабочку с куста, кот плакал. Это хорошо, потому что если природа, убивая неотъемлемую и прекрасную часть себя, не проронила ни слезинки, хоть кто-то должен плакать...
В комнате спал серый кот. Он не любил дождь, поэтому уснул только сейчас, когда скучная барабанная дробь капель уже закончилась.
А за не плотно занавешенным окном не сдающийся ветер стряхнул несколько особенно крупных капель с деревьев; тяжёлые кисти кустов, словно сотканные из бесконечных капелек, медленно закачались в осенней прохладной тишине.
Дождь закончился совсем недавно и, во всё ещё зелёных листьях сирени, начали копошиться и робко чирикать воробьи, тяжёлые лиловые тени облаков, как тени огромных птиц, тихо скользили по мокрой траве. Солнечные зайчики несмело скользили по стене дома.
Внезапно кот проснулся, открыл кофейные с янтарным блеском глаза и с непониманием огляделся, пытаясь понять что его разбудило. Вдруг он заметил большую красно-бордовую бабочку за окном.
-Почему ты спишь? Почему не гуляешь в саду? Чего тебе не хватает? Ты ведь такой счастливый,-спросила Кота яркая бабочка, слетевшая с последнего летнего цветка поближе к окну.
-Может любви?-задумчиво произнёс Кот, потягиваясь, так как это умеют делать только коты. Он был мыслителем, так как любил спать на полке с книгами и от них он узнал что есть такое понятие "любовь".
-А любви нет,-беззаботно засмеялась Бабочка, подставляя крылышки под лучи последнего, уже не греющего, летнего солнца.
-Как нет?-удивился Кот. До этого момента книги никогда его не обманывали.
-Просто нет,-сказала Бабочка, залетая в комнату через открытую форточку и усаживаясь на завядший цветок георгина в вазе.
-Нет, любовь есть. Только я её никогда не встречал. Ну, вот, например, Бог есть? -продолжал философствовать Кот.
-Наверное, есть,-задумалась Бабочка.
-Ну, вот. Так же и с любовью. Она есть. Просто её никто не видел.
-Если не видел-значит, нет,-засмеялась Бабочка, снова перелетая с георгина на подоконник.
-Ты хочешь сказать, что и рая нет?-спросил Кот, вспомнив, что слышал это от какой-то очень умной и очень старой книги.
-Рай на Земле,-ответила Бабочка.
-А ад?-продолжал упорствовать Кот.
-Тоже.
-Не понимаю,-вздохнул Кот,-Глупо всё как-то.
-Жизнь вообще глупая штука. Короткая, бессмысленная, никому не нужная шутка природы,-задумчиво сказала Бабочка.
-Значит, нет смысла жить?-от волнения Кот спрыгнул с дивана и стал ходить кругами по ковру.
-Есть смысл существовать,-изрекла Бабочка.
-А в чем разница?-Кот остановился и посмотрел вверх на форточку, куда легко перелетала Бабочка, чуть взмахнув своими яркими крылышками.
-Разница в определении. Если ты пытаешься жить, обычно или ничего не добиваешься, или слишком много страдаешь. А если ты существуешь и не думаешь над смыслом бытия, то ты будешь счастлив. Ты ведь к этому стремишься? К счастью?
-Не знаю...-Кот запрыгнул на подоконник.
-Все к этому стремятся,-сказала Бабочка.
-А ты?-нахмурился Кот.
-А я нет,-засмеялась Бабочка,-Моя жизнь слишком коротка, что бы думать о всяких глупостях. Я просыпаюсь каждое утро и вижу солнце или дождь, не важно что, и я уже счастлива оттого, что живу и всё это вижу. Я вижу высоту облаков и голубизну неба, чувствую яркость солнца и аромат цветов. Ничего другого я не знаю.
-И тебе не жаль, что ты умрёшь, а солнце всё так же будет светить, птицы петь, шмели жужжать, а ты ничего этого не увидишь?-осторожно спросил Кот.
-Нет, не жаль,-ответила Бабочка,-Я, наверное, полечу.
-Ладно, лети,-вздохнул Кот,-А ты завтра прилетишь?
-Прилечу.
-Я буду ждать. Я тебя люблю,-сказал Кот.
-Верю. Пока. И не думай я всяких глупостях,-и Бабочка полетела обратно в сад, наслаждаться последними деньками отпущенными ей природой.
А потом опять налетел ветер. Он снова был хозяином в этот вечер. Ветер с силой срывал последние зелёные листья с кустов и бросал их в кучу их пожелтевших собратьев, он, шутя, раскачивал флюгер на доме, отчего тот скрипел так, что казалось мимо дома едут сотни повозок с несмазанными шестерёнками колёс. Ветер сгонял непослушные тучи в огромные стада и поднимал серую пыль высоко в воздух, он бросал в окно дома траву, вырванную с корнем, ветер заставлял деревья гнуться в такт ему одному известного танца. Ветер стучался в окна и пел в печной трубе. Это пение как реквием, придуманный гениальным композитором для всех... рано или поздно. Когда всё закончилось, и новый порыв ветра стряхнул мёртвую бабочку с куста, кот плакал. Это хорошо, потому что если природа, убивая неотъемлемую и прекрасную часть себя, не проронила ни слезинки, хоть кто-то должен плакать...
...fly like the dust...
Сегодня был первый по-настоящему жаркий летний день, и она расслабилась и размякла.
Зима в этом году выдалась холодная и долгая. Даже в мае она не хотела сдавать свои позиции, и то и дело ударяли заморозки, лили холодные дожди, и завывал ледяной ветер.
И вот, совершенно неожиданно в город пришла жара. Солнце, будто отыгрываясь за все дни вынужденного воздержания, жарило вовсю. Не удивительно, что буквально все живое, что еще сохранилось в городе, с восторгом отдавалось его лучам.
Так и она была зачарована этим светом и теплом и беспечно подставляла ему свои тонкие крылышки.
Ей сейчас даже не хотелось думать о том, как еще несколько часов назад беспощадный ветер с легкостью поднимал ее до самих небес, а потом швырял вниз, в пропасть. Как ей приходилось прилагать все свои силы и концентрировать все внимание, чтобы удержаться на лету, выжить.
Ее жизнь была совсем короткой, и сколько она себя помнила, ей приходилось бороться за выживание.
И вдруг - такое счастье. Впервые она получила от окружающего мира не злобные удары, а ласку и тепло. Получила, и сразу же растаяла, забыв обо всех обидах и неприятностях.
Бабочка так разнежилась, что, позабыв про осторожность, распахнула свои крылышки, сидя на самом крупном и прекрасном цветке, который так замечательно оттенял ее собственную красоту.
Этим-то и не замедлила воспользоваться пролетавшая мимо птица. Она тоже с трудом пережила прошлую зиму, истощала, поэтому, не задумываясь, молнией бросилась на такую легкую добычу.
Ни красота, ни беззащитность бабочки ее сейчас не волновали. Всего мгновение понадобилось ей, чтобы проглотить свою добычу.
Мгновение, чтобы лишить мир частички его красоты. Но что ей за дело до красоты мира, когда так хочется есть?
Лучше злой ветер,
Что не дает покоя,
Чем рок бабочки...
Зима в этом году выдалась холодная и долгая. Даже в мае она не хотела сдавать свои позиции, и то и дело ударяли заморозки, лили холодные дожди, и завывал ледяной ветер.
И вот, совершенно неожиданно в город пришла жара. Солнце, будто отыгрываясь за все дни вынужденного воздержания, жарило вовсю. Не удивительно, что буквально все живое, что еще сохранилось в городе, с восторгом отдавалось его лучам.
Так и она была зачарована этим светом и теплом и беспечно подставляла ему свои тонкие крылышки.
Ей сейчас даже не хотелось думать о том, как еще несколько часов назад беспощадный ветер с легкостью поднимал ее до самих небес, а потом швырял вниз, в пропасть. Как ей приходилось прилагать все свои силы и концентрировать все внимание, чтобы удержаться на лету, выжить.
Ее жизнь была совсем короткой, и сколько она себя помнила, ей приходилось бороться за выживание.
И вдруг - такое счастье. Впервые она получила от окружающего мира не злобные удары, а ласку и тепло. Получила, и сразу же растаяла, забыв обо всех обидах и неприятностях.
Бабочка так разнежилась, что, позабыв про осторожность, распахнула свои крылышки, сидя на самом крупном и прекрасном цветке, который так замечательно оттенял ее собственную красоту.
Этим-то и не замедлила воспользоваться пролетавшая мимо птица. Она тоже с трудом пережила прошлую зиму, истощала, поэтому, не задумываясь, молнией бросилась на такую легкую добычу.
Ни красота, ни беззащитность бабочки ее сейчас не волновали. Всего мгновение понадобилось ей, чтобы проглотить свою добычу.
Мгновение, чтобы лишить мир частички его красоты. Но что ей за дело до красоты мира, когда так хочется есть?
Лучше злой ветер,
Что не дает покоя,
Чем рок бабочки...
...fly like the dust...
На бабочке крылья, на небе глаза,
На острове пальма, над тенью звезда.
И смешаны лики и хаос во всем.
Где мир, а где прихоть?
Где истина в нем?
Где сущность? Извне или снаружи?
А может весь мир - это облако в луже?
А может мы дети и в мире живем,
Чтоб радовать тех,
Кто слеп, глух и кто нем?..
На острове пальма, над тенью звезда.
И смешаны лики и хаос во всем.
Где мир, а где прихоть?
Где истина в нем?
Где сущность? Извне или снаружи?
А может весь мир - это облако в луже?
А может мы дети и в мире живем,
Чтоб радовать тех,
Кто слеп, глух и кто нем?..
...fly like the dust...
Сегодня был день битвы...
Зимняя бабочка стояла у окна Ледового дворца и наблюдала за проделанной работой: весь заснеженный человеческий мир лежал перед ней как на ладони... Где-то там далеко внизу завывали метели на равнинах и плоскогорьях, осыпались снежные лавины с гор или же легко укладывались в послушный наст нежные, лёгкие снежинки. Наконец Зимняя бабочка довольно кивнула -- вся земля покрылась белым покровом.
Накануне выдался тяжёлый денёк, навалилась куча работы и сейчас хотелось просто прилечь на кровать из лепестков цветов, но сегодняшним утром у неё была важная встреча, которую Бабочка ни за что бы не пропустила.
Она слегка встряхнула чёлкой, словно отгоняя дурные навязчивые мысли, и прошла к высокому белоснежному шкафу, покрытому древними рунами... Плотно закрытые дверцы распахнулись, лишь стоило ей прикоснуться. Внутри висели серебристо-белые доспехи, покрытые инеем.
Бабочка усмехнулась - последний раз она открывала шкаф три месяца назад и знала, что только сегодняшним утром возможно снова взять доспехи. Она провела по ним лёгкой белоснежной рукой -- в прошлый раз они очень ей пригодились ... в прошлую битву .
читать дальше
Зимняя бабочка стояла у окна Ледового дворца и наблюдала за проделанной работой: весь заснеженный человеческий мир лежал перед ней как на ладони... Где-то там далеко внизу завывали метели на равнинах и плоскогорьях, осыпались снежные лавины с гор или же легко укладывались в послушный наст нежные, лёгкие снежинки. Наконец Зимняя бабочка довольно кивнула -- вся земля покрылась белым покровом.
Накануне выдался тяжёлый денёк, навалилась куча работы и сейчас хотелось просто прилечь на кровать из лепестков цветов, но сегодняшним утром у неё была важная встреча, которую Бабочка ни за что бы не пропустила.
Она слегка встряхнула чёлкой, словно отгоняя дурные навязчивые мысли, и прошла к высокому белоснежному шкафу, покрытому древними рунами... Плотно закрытые дверцы распахнулись, лишь стоило ей прикоснуться. Внутри висели серебристо-белые доспехи, покрытые инеем.
Бабочка усмехнулась - последний раз она открывала шкаф три месяца назад и знала, что только сегодняшним утром возможно снова взять доспехи. Она провела по ним лёгкой белоснежной рукой -- в прошлый раз они очень ей пригодились ... в прошлую битву .
читать дальше
...fly like the dust...
Однажды в метро рядом со мной села девушка. Очень красивая девушка в очень красивой одежде. Ее кофта была из какого-то невообразимой раскраски материала, который, казалось, блестел и переливался на свету. "Какая красота", - подумал я. Некоторое время мои глаза бегали по этому материалу, то по лицу, то по ногам, скрытым брюками из такого же странного материала…
Она вышла на следующей же остановке, а ее место заняла какая-то швабра. И только тут я заметил на своем рукаве… Пыль… Очень нежная, тонкая, как пыльца. Я несколько секунд тупо смотрел на нее. "Бабочка", - мелькнула ассоциация… Точно, как у бабочки на крыльях – этот тонкий порошок.
Не знаю, почему, но тогда во мне проснулась уверенность, что я еще раз увижу ее. Может, даже найду ее… И вместе с этим в моем сердце поселилась какая-то тоска…
читать дальше
Она вышла на следующей же остановке, а ее место заняла какая-то швабра. И только тут я заметил на своем рукаве… Пыль… Очень нежная, тонкая, как пыльца. Я несколько секунд тупо смотрел на нее. "Бабочка", - мелькнула ассоциация… Точно, как у бабочки на крыльях – этот тонкий порошок.
Не знаю, почему, но тогда во мне проснулась уверенность, что я еще раз увижу ее. Может, даже найду ее… И вместе с этим в моем сердце поселилась какая-то тоска…
читать дальше
...fly like the dust...
Сидел как-то Мышонок Ларри на берегу родной речки.
Утро раннее. Солнышко ещё только-только встаёт из-за холмов поодаль. А жизнь вокруг кипит. Все делом заняты. Рыбки плещутся в неспешном течении реки. Водяные лилии совсем близко у берега раскрыли нежные лепестки, обернулись к розовеющему солнцу. Водомерки шагают на длинных ножках, пытаются перебраться на другой берег.
Только наш Мышонок ничего не делает. Сидит себе да поглядывает на странный предмет совсем рядом с его лапками. Серый такой, махонький, похож.. да на что же он похож?
Не знает Мышонок. Призадумался.
А странный предмет, величиной с горошину, вдруг ожил, зашевелился.
Вздрогнул Мышонок от неожиданности.
Смотрит - а оттуда показалось прелестное создание. С белоснежными крылышками и тоненькими длинными усиками.
Взмахнуло оно крылышками, собираясь улететь, да Мышонок остановил. Больно любопытно ему стало.
- Кто ты? Как тебя зовут?
- Я - Бабочка! - Гордо ответило прекрасное существо.
- А что ты там делала, в этом неуютном сереньком домике?
- Я спала и дожидалась, когда мне можно будет из него выбраться на свет. Ох, и надоел же он мне! И она с возмущением тряхнула белоснежными крылышками, которые ничуть не помялись от долгого лежания в тесном жилище.
- Ну, прощай! - сказала Бабочка. - У меня ещё так много дел! Надо успеть всё до вечера переделать!
- Погоди! - Не захотел расстаться с ней любопытный Мышонок. - Обещай, что ты ещё вернёшься!
- Хорошо! - Нетерпеливо пообещала Прекрасная Бабочка и улетела, красиво взмахивая своими крылышками.
Долго тянулся этот день для Мышонка Ларри. Не терпелось ему вновь встретиться со своей красавицей.
Но вот, наконец, с последними лучами заходящего солнца прилетела к нему Бабочка. Устало сложила она свои поблекшие крылышки. Видно, много поработала она за день, почти вся белоснежная пыльца облетела с них.
Даже разговаривать она не могла. Так утомилась. Взглянула только туда, где ещё секунду назад блестел оранжевый лучик. А его уже и нет. И всё черно стало вокруг. Ночь опустилась.
- Ну вот, - Солнышко умерло! - Печально сказала она Мышонку. - Больше никогда-никогда не увидим мы его. - И заснула, тихо покачиваясь на жёлтом блюдечке ромашки.
- Ах, какая же глупенькая эта Бабочка! - Подумал Мышонок. - Сегодня только родилась на свет, и уже думает, что всё знает! Жаль, не успел я ей сказать, чтобы она не боялась. Солнышко обязательно завтра снова взойдёт!
- Ну ничего, как только проснётся она завтра утром, так сама увидит, что была не права и напрасно боялась.
Но на следующее утро Бабочка не проснулась.
Не знал того Мышонок, что Бабочки живут всего лишь один день!
А Солнце, как и предсказывал Мышонок, появилось рано-рано утром и снова согрело всех своими лучами)..
Утро раннее. Солнышко ещё только-только встаёт из-за холмов поодаль. А жизнь вокруг кипит. Все делом заняты. Рыбки плещутся в неспешном течении реки. Водяные лилии совсем близко у берега раскрыли нежные лепестки, обернулись к розовеющему солнцу. Водомерки шагают на длинных ножках, пытаются перебраться на другой берег.
Только наш Мышонок ничего не делает. Сидит себе да поглядывает на странный предмет совсем рядом с его лапками. Серый такой, махонький, похож.. да на что же он похож?
Не знает Мышонок. Призадумался.
А странный предмет, величиной с горошину, вдруг ожил, зашевелился.
Вздрогнул Мышонок от неожиданности.
Смотрит - а оттуда показалось прелестное создание. С белоснежными крылышками и тоненькими длинными усиками.
Взмахнуло оно крылышками, собираясь улететь, да Мышонок остановил. Больно любопытно ему стало.
- Кто ты? Как тебя зовут?
- Я - Бабочка! - Гордо ответило прекрасное существо.
- А что ты там делала, в этом неуютном сереньком домике?
- Я спала и дожидалась, когда мне можно будет из него выбраться на свет. Ох, и надоел же он мне! И она с возмущением тряхнула белоснежными крылышками, которые ничуть не помялись от долгого лежания в тесном жилище.
- Ну, прощай! - сказала Бабочка. - У меня ещё так много дел! Надо успеть всё до вечера переделать!
- Погоди! - Не захотел расстаться с ней любопытный Мышонок. - Обещай, что ты ещё вернёшься!
- Хорошо! - Нетерпеливо пообещала Прекрасная Бабочка и улетела, красиво взмахивая своими крылышками.
Долго тянулся этот день для Мышонка Ларри. Не терпелось ему вновь встретиться со своей красавицей.
Но вот, наконец, с последними лучами заходящего солнца прилетела к нему Бабочка. Устало сложила она свои поблекшие крылышки. Видно, много поработала она за день, почти вся белоснежная пыльца облетела с них.
Даже разговаривать она не могла. Так утомилась. Взглянула только туда, где ещё секунду назад блестел оранжевый лучик. А его уже и нет. И всё черно стало вокруг. Ночь опустилась.
- Ну вот, - Солнышко умерло! - Печально сказала она Мышонку. - Больше никогда-никогда не увидим мы его. - И заснула, тихо покачиваясь на жёлтом блюдечке ромашки.
- Ах, какая же глупенькая эта Бабочка! - Подумал Мышонок. - Сегодня только родилась на свет, и уже думает, что всё знает! Жаль, не успел я ей сказать, чтобы она не боялась. Солнышко обязательно завтра снова взойдёт!
- Ну ничего, как только проснётся она завтра утром, так сама увидит, что была не права и напрасно боялась.
Но на следующее утро Бабочка не проснулась.
Не знал того Мышонок, что Бабочки живут всего лишь один день!
А Солнце, как и предсказывал Мышонок, появилось рано-рано утром и снова согрело всех своими лучами)..
...fly like the dust...
Мне бабочка присела на ладошку
И линию судьбы щекочет лапкой.
Ну что же, посиди немножко,
Здесь никогда, увы, не пахло сладким.
Что привлекло тебя в моей ладони грубой?
Я даже приласкать тебя не смею,
И лишь беззвучно шевелятся губы -
От красоты твоей немею.
Ты улетишь к цветам, пыльце, нектару,
Ладонь обхватит черенок лопаты...
Но полыхнёт в душе моей пожаром,
И хочется кричать: "Куда ты?!!
Вслед за тобою мотыльком крылатым
Хочу я в небе голубом порхать..."
Но вместо крыльев у меня лопата,
И мне ещё копать, копать, копать...
И линию судьбы щекочет лапкой.
Ну что же, посиди немножко,
Здесь никогда, увы, не пахло сладким.
Что привлекло тебя в моей ладони грубой?
Я даже приласкать тебя не смею,
И лишь беззвучно шевелятся губы -
От красоты твоей немею.
Ты улетишь к цветам, пыльце, нектару,
Ладонь обхватит черенок лопаты...
Но полыхнёт в душе моей пожаром,
И хочется кричать: "Куда ты?!!
Вслед за тобою мотыльком крылатым
Хочу я в небе голубом порхать..."
Но вместо крыльев у меня лопата,
И мне ещё копать, копать, копать...
...fly like the dust...
- Странник...
Странник остановился и обернулся на знакомый голос. Как же давно они не встречались...
- Санни... это действительно ты?
- Конечно я!
- Как ты быстро вырос... или все случилось уже много лет назад?... - Странник задумался, опустив голову и глядя на дорогу у себя под ногами. - Уже совсем мужчина!
- А ты по-прежнему молод и полон сил!
- Это моя судьба, ты же знаешь...
Они присели на обочину дороги под густую листву раскидистого дерева. Двое мужчин. Сильных и молодых, закаленных дорогой, таких похожих и одновременно таких разных - как небесная синева и лазурь океанского простора - как будто отражение друг друга...
Они долго сидели молча. То глядя друг на друга, то оглядываясь по сторонам, а временами просто закрыв глаза.
- Смотри, Странник, - нарушил молчание один, взял другого за руку, ладонью его накрыл свою ладонь и потихоньку подул на сложенные руки. - Мне кажется, что должно произойти чудо!
Странник медленно поднял свою руку и замер, как будто забыв обо всем на свете. На протянутой к нему ладони сидели, сложив крылья, две огромные бабочки - одна лазурная с переливами пурпурно-белой каймы и такими же глазками, а другая черная как ночь с желто-белой окантовкой.
- Две!... - Спустя несколько бесконечных мгновений выдохнул Странник. - Санни, Малыш... разве такое возможно?!
- А я, наверное, всегда знал, что это так. Ведь ты и я... Помнишь?... - Санни закрыл глаза.
читать дальше
Странник остановился и обернулся на знакомый голос. Как же давно они не встречались...
- Санни... это действительно ты?
- Конечно я!
- Как ты быстро вырос... или все случилось уже много лет назад?... - Странник задумался, опустив голову и глядя на дорогу у себя под ногами. - Уже совсем мужчина!
- А ты по-прежнему молод и полон сил!
- Это моя судьба, ты же знаешь...
Они присели на обочину дороги под густую листву раскидистого дерева. Двое мужчин. Сильных и молодых, закаленных дорогой, таких похожих и одновременно таких разных - как небесная синева и лазурь океанского простора - как будто отражение друг друга...
Они долго сидели молча. То глядя друг на друга, то оглядываясь по сторонам, а временами просто закрыв глаза.
- Смотри, Странник, - нарушил молчание один, взял другого за руку, ладонью его накрыл свою ладонь и потихоньку подул на сложенные руки. - Мне кажется, что должно произойти чудо!
Странник медленно поднял свою руку и замер, как будто забыв обо всем на свете. На протянутой к нему ладони сидели, сложив крылья, две огромные бабочки - одна лазурная с переливами пурпурно-белой каймы и такими же глазками, а другая черная как ночь с желто-белой окантовкой.
- Две!... - Спустя несколько бесконечных мгновений выдохнул Странник. - Санни, Малыш... разве такое возможно?!
- А я, наверное, всегда знал, что это так. Ведь ты и я... Помнишь?... - Санни закрыл глаза.
читать дальше
...fly like the dust...
1.
Из очередной командировки он пришел совсем больной, с розовым румянцем на скулах, с воспаленными гландами. Поставил чемоданчик у порога, кое-как стянул ботинки, снял брюки, кинул дождевик на вешалку и, тяжело опустившись на кровать, лег. Дышал надсадно, часто кашлял, ворочался. Кровать скрипела пружинами в унисон. Саша стояла у кровати и смотрела на него с брезгливостью. Он улыбнулся ей. Улыбнулся, как показалось Саше, ехидно. Она тряхнула волосами и села в кресло, скрестив руки на груди. За окном шумел дождь. В темно-синем грозовом небе взрывались снаряды-молнии.
Саша сказала:
- Ты опять меня не послушал.
Он не ответил. Он перевернулся на бок и смотрел на стену. На стене висел ковер ручной вышивки. На ковре молодой мужчина обнимал хорошенькую девушку. Пузатые ангелята, вооруженные берданками, расстреливали сердца влюбленных. Он хотел что-то сказать, но закашлялся и зажал рот ладонью.
И тогда заговорила Саша: она, едва не срываясь на крик, рассказывала ему, как это тоскливо - проводить ночь за ночью в одиночестве, как ей осточертели подруги и друзья; она рассказала о его лучшем друге Николае, который приходил к ней почти каждый день, отпускал пошлые намеки и намеревался остаться с ней на ночь, однако она всегда выгоняла его и плакала; Боже мой, как она плакала, она плачет каждый день, она уже не знает, когда слезы закончатся, она устала, но не может остановиться, а его нет днями, неделями, и ей не к кому прижаться щекой, но даже в те дни, когда он приезжает, он почти все время молчит, а ей так не хватает его ласки...
Саша встала и прошлась по комнате. Она уперлась носом в холодное стекло и смотрела на серые дома, которые будто размякли от постоянных дождей. Сашин мир растекался грязной лужей по асфальту.
Он молчал, кажется, даже дышать перестал. Может, уснул? Она подошла к шкафу, достала теплое ватное одеяло, укрыла ему ноги. Он молчал. Он вел себя тихо-тихо, как проколотая иглой бабочка. Она взяла его за плечо и осторожно перевернула на спину. Его лицо было очень спокойным, глаза закрыты, и он улыбался. Она расстегнула рубашку у него на груди, прижалась к ней ухом и стала слушать. Она слушала очень долго, и иногда ей казалось, что его сердце бьется, а иногда - что это дождь как сердце мира стучит за окном. Она поднялась и, двигаясь по квартире, словно робот, подошла к трельяжу, порылась в ридикюле и достала маленькое зеркальце. Она поднесла его к губам мужа и держала очень долго и боялась отнять его, потому что не знала, что будет делать, если оно не запотеет...
Потом все было как в тумане. Вроде бы она что-то кричала и била мужа по груди, она целовала его в губы, думая, что делает искусственное дыхание, она звонила Николаю и бросала трубку, лишь только в трубке раздавался его голос. Ей не хватало сил набрать цифры ноль и три, она боялась этих цифр, потому что за ними стояла жуткая неизбежность.
читать дальше
Из очередной командировки он пришел совсем больной, с розовым румянцем на скулах, с воспаленными гландами. Поставил чемоданчик у порога, кое-как стянул ботинки, снял брюки, кинул дождевик на вешалку и, тяжело опустившись на кровать, лег. Дышал надсадно, часто кашлял, ворочался. Кровать скрипела пружинами в унисон. Саша стояла у кровати и смотрела на него с брезгливостью. Он улыбнулся ей. Улыбнулся, как показалось Саше, ехидно. Она тряхнула волосами и села в кресло, скрестив руки на груди. За окном шумел дождь. В темно-синем грозовом небе взрывались снаряды-молнии.
Саша сказала:
- Ты опять меня не послушал.
Он не ответил. Он перевернулся на бок и смотрел на стену. На стене висел ковер ручной вышивки. На ковре молодой мужчина обнимал хорошенькую девушку. Пузатые ангелята, вооруженные берданками, расстреливали сердца влюбленных. Он хотел что-то сказать, но закашлялся и зажал рот ладонью.
И тогда заговорила Саша: она, едва не срываясь на крик, рассказывала ему, как это тоскливо - проводить ночь за ночью в одиночестве, как ей осточертели подруги и друзья; она рассказала о его лучшем друге Николае, который приходил к ней почти каждый день, отпускал пошлые намеки и намеревался остаться с ней на ночь, однако она всегда выгоняла его и плакала; Боже мой, как она плакала, она плачет каждый день, она уже не знает, когда слезы закончатся, она устала, но не может остановиться, а его нет днями, неделями, и ей не к кому прижаться щекой, но даже в те дни, когда он приезжает, он почти все время молчит, а ей так не хватает его ласки...
Саша встала и прошлась по комнате. Она уперлась носом в холодное стекло и смотрела на серые дома, которые будто размякли от постоянных дождей. Сашин мир растекался грязной лужей по асфальту.
Он молчал, кажется, даже дышать перестал. Может, уснул? Она подошла к шкафу, достала теплое ватное одеяло, укрыла ему ноги. Он молчал. Он вел себя тихо-тихо, как проколотая иглой бабочка. Она взяла его за плечо и осторожно перевернула на спину. Его лицо было очень спокойным, глаза закрыты, и он улыбался. Она расстегнула рубашку у него на груди, прижалась к ней ухом и стала слушать. Она слушала очень долго, и иногда ей казалось, что его сердце бьется, а иногда - что это дождь как сердце мира стучит за окном. Она поднялась и, двигаясь по квартире, словно робот, подошла к трельяжу, порылась в ридикюле и достала маленькое зеркальце. Она поднесла его к губам мужа и держала очень долго и боялась отнять его, потому что не знала, что будет делать, если оно не запотеет...
Потом все было как в тумане. Вроде бы она что-то кричала и била мужа по груди, она целовала его в губы, думая, что делает искусственное дыхание, она звонила Николаю и бросала трубку, лишь только в трубке раздавался его голос. Ей не хватало сил набрать цифры ноль и три, она боялась этих цифр, потому что за ними стояла жуткая неизбежность.
читать дальше